В последнее время всё чаще разгораются споры в интеллектуальной сфере. С широким внедрением в нашу повседневную жизнь Интернета феномены копирования («воспроизведения») и распространения цифрового контента достигли своего апогея, в том числе при незаконных действиях с авторскими произведениями. Права на копирование (англ. copyright) для многих правообладателей интеллектуальной собственности стали неплохим приработком, ведь за нарушения можно получать финансовую компенсацию, которая, к примеру, в Российской Федерации может колебаться от 10 тысяч рублей до пяти миллионов за каждый случай нарушения авторского права. Кроме того, телекоммуникационные связи способствуют тому, что любая информация об интеллектуальной собственности, как и сама эта собственность, может разлететься по всему миру мгновенно, в буквальном смысле слова, по щелчку (мыши). Поклонники часто присылают на электронку своему кумиру те произведения, которые, как им кажется, очень напоминают его творения. И тем самым нередко инициируют судебные тяжбы. Словом, всемирная Сеть в этом деле теперь играет главную роль.
Многие деятели искусства (настоящего или того, что отдалённо его напоминает) уже столкнулись с этой проблемой. Участились такие случаи и в музыкальной индустрии. Одним из последних нашумевших примеров является спор французского композитора Маруани с российским певцом Киркоровым по поводу песни «Жестокая любовь» (композитор Попков). Осенью 2016 года различные СМИ наперебой передавали историю о «плагиате», рассказанную лидером диско-группы Space. Особенно отличился новостной телеканал Life:
Кто же может разрешить эту проблему, если стороны настаивают каждая на своём? — Конечно, в первую очередь, — музыкальный эксперт. Но, как оказалось, именно экспертов по данному вопросу у нас практически и нет. Одни музыковеды, композиторы и юристы ограничиваются ругательствами, другие делают нелепые выводы о процентном соотношении (интересно, что такое один процент музыкального произведения?! Но спасибо, что хоть не в килограммах измеряли!), а третьи пытаются проводить музыкальный анализ. Да-да, именно “пытаются”, потому как сравнительным анализом их “экспертные” заключения можно считать лишь с большой натяжкой. И любая профессиональная рецензия легко отметёт в сторону результаты такой псевдо-экспертизы.
В чём же дело? Чтобы написать экспертное заключение, нужно не только обладать знаниями и навыками в специализированном музыковедческом анализе, но и свободно ориентироваться в законодательстве об экспертной деятельности, об авторском праве и смежных правах. Но ведь попытка — не пытка? И вот, наконец, одна такая “экспертиза” готова… Научно-консультативное заключение о ней не заставило себя ждать, и было опубликовано на сайте адвоката Трунова, который представляет интересы Маруани.
Это подробная рецензия доктора юридических наук Галяшиной на коллективное экспертное заключение трёх сотрудников РАМ им. Гнесиных по поводу вышеупомянутого «плагиата». Юрист в частности справедливо отмечает, что в Заключении экспертной группы не указано ни квалификации экспертов, ни их компетенции, ни их опыта работы экспертами, ни занимаемых ими в уважаемом образовательном учреждении должностей, собственно, даже имена не указаны, — одни только инициалы. А “утвердил” этот удивительный документ… сам ректор вуза, ну ни дать ни взять, прямо как руководитель некоего судебно-экспертного учреждения.
Ну да ладно, это всё юридические тонкости, — скажете вы и будете неправы! Потому что документ этот удивителен и с другой стороны. Ведь и сравнительный анализ (вернее его зачатки) двух песен выполнен с явными огрехами. Очевидно, что “эксперты”, а по совместительству преподаватели известного российского вуза (как выяснилось, это доктора и кандидаты наук, профессора, зав. кафедрами) не умеют… проводить качественный анализ по слуху. Не верите? — Судите сами. Например, в вокальных мелодиях припевов обеих песен они указывают на одинаковую нисходящую секвенцию с квартовым скачком вверх. И, надо сказать, что в песне A Symphonic Space Dream так и есть… Но в припеве «Жестокой любви» Киркорова второго квартового скачка часто нет. Там во втором звене указанной секвенции восходящий мелодический ход происходит чаще не на кварту, а на октаву. Да и само это звено от первого значительно отличается:
Убедительного вывода, почему всё-таки анализируемые произведения не содержат неправомерного заимствования, тоже так и не сделано…
Дальнейшие поиски недочётов и явных огрех продолжать не будем — вы сами легко сможете это сделать, тем более что сия “экспертиза” выложена для всеобщего обозрения вместе с рецензией. Отметим лишь, что байками о совпадающих и несовпадающих «процентах» тут дело не решить. Для полноценного профессионального сравнительного анализа мало иметь музыкальное образование и степени, — здесь надо быть именно музыкальным экспертом, широкопрофильным медиаспециалистом, апеллирующим к синтаксическим единицам музыкального материала. А это уже требует наличия дополнительных квалификаций и, естественно, огромного опыта.
Библиографическая ссылка:
Автор текста: Максим Бысько
